К Дню Победы советского народа в Великой Отечественной войне

К Дню Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов

      БЕЗ РАЗВЕДКИ АРМИЯ СЛЕПА, А БЕЗ КОНТРРАЗВЕДКИ – БЕЗЗАЩИТНА

Великая Отечественная война 1941–1945 гг. занимает особое место в истории нашего государства. Она явилась небывалым по своей жестокости испытанием всех материальных и духовных сил Советского Союза и стала самой суровой проверкой боевых качеств Красной Армии и Военно-морского флота. По своим масштабам и стратегическому значению четырехлетняя битва на советско-германском фронте стала главной составной частью Второй мировой войны, поскольку основная тяжесть борьбы с немецко-фашистской агрессией выпала на долю нашей страны. Большой вклад в Победу советского народа в Великой Отечественной войне внесли и органы военной контрразведки, которые вели беспощадную борьбу с разведывательно-подрывной деятельности спецслужб фашистской Германии и ее союзников.

*****

     19 апреля с.г. мы отмечаем очередную памятную дату в истории российской контрразведки – 81 год (с 1943 г.) со дня образования Главного управления контрразведки «Смерш» Народного комиссариата обороны СССР (ГУКР «Смерш» НКО СССР) которому, безусловно, наряду с другими советскими органами госбезопасности принадлежит доминирующая роль в борьбе с фашистскими спецслужбами в ходе коренного перелома в Великой Отечественной войне, изгнания врага за пределы территории СССР, освобождения от оккупации стран Европы и безоговорочной капитуляции Германии, а также разгрома милитаристской Японии на Дальнем Востоке. Вместе с тем, справедливости ради следует отметить, что основную тяжесть борьбы с фашистскими спецслужбами на советско-германском фронте в самый тяжелый для страны и Красной Армии начальный период войны с 22 июня 1941 г. и до разгрома вермахта в ходе Сталинградской битвы (окружённая группировка 6-й немецкой армии капитулировала 2 февраля 1943 г.) – приняли на себя предшественники «Смерша» – органы военной контрразведки НКО СССР – НКВД СССР – именуемые в тот период с 8 февраля 1941 г. как органы 3 Управления НКО, а с 17 июля 1941 г. – Особые отделы НКВД СССР. Об этих и других важнейших событиях в деятельности органов советской военной контрразведки в годы Великой Отечественной войны наш дальнейший рассказ.

*****

Со времени образования в декабре 1918 г. Особого отдела ВЧК при СНК РСФСР как органа военной контрразведки в Красной Армии, создания особых отделов фронтов, военных округов, флотов, армий, флотилий и особых отделов при губернских ЧК, к концу 30-х г. была сформирована единая централизованная система органов безопасности в войсках, которая с учетом происходящих в стране и в системе госбезопасности политических реформ, также проходила значительные организационно-штатные изменения. Так, в 1934—1938 гг. военная контрразведка как Особый (с декабря 1936 г. — 5-й) Отдел входит в состав Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР. В марте 1938 г. с упразднением ГУГБ, на базе 5-го Отдела ГУГБ создаётся 2-е Управление (особых отделов) НКВД СССР. В сентябре 1938 г., в ходе очередной реорганизации, проведённой по инициативе нового первого зам.наркома Л.П. Берия, ГУГБ было воссоздано, а 2-е управление вошло в него в качестве 4-го (Особого) Отдела, в подчинении которого Особые отделы в Красной Армии, Военно-морском Флоте, в пограничных и внутренних войсках НКВД СССР.

Уже накануне Великой Отечественной войны, в связи резким обострением военно-политической обстановки, развертыванием крупных войсковых объединений РККА во вновь сформированных западных приграничных военных округах и укреплением дальневосточных рубежей, возросшим объемом работы, проводимой Наркоматом внутренних дел, Политбюро ЦК ВКП(б) своим решением от 3 февраля 1941 г. постановило разделить НКВД СССР на два наркомата: НКВД СССР и НКГБ СССР, возложив при этом на Народный комиссариат государственной безопасности следующие задачи:
— ведение разведывательной работы за границей;
— борьба с подрывной, шпионской диверсионной, террористической деятельность иностранных разведок внутри страны;
— оперативная разработка и ликвидация остатков всяких антисоветских партий и контрреволюционных формирований среди различных слоев населения СССР, в системе промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства и пр.;
— охрана руководителей партии и правительства.

Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 февраля 1941 г. Особый отдел ГУГБ НКВД СССР был ликвидирован. Этим же постановлением при Наркомате обороны СССР и Наркомате Военно-Морского флота СССР были организованы органы военной контрразведки с именованием их Третьи управления НКО и НКВМФ с подчинением соответствующим наркомам, а при НКВД СССР был организован 3-й отдел с функциями контрразведывательного обеспечения пограничных и внутренних войск НКВД СССР. На Третьи управления НКО и НКВМФ были возложены следующие задачи:
— борьба с контрреволюцией, шпионажем, диверсией, вредительством и всякого рода антисоветскими проявлениями в Красной Армии и Военно-Морском Флоте;
— выявление и информирование соответственно народного комиссара обороны и народного комиссара Военно-Морского флота о всех недочетах в состоянии частей армии и флота и о всех имеющихся компрометирующих материалах и сведениях на военнослужащих армии и флота.

На укомплектование организуемых Третьих управлений НКО и НКВМФ были переданы кадры работников ликвидируемого Особого отдела ГУГБ НКВД СССР и его периферийных органов.  Приказом Наркома обороны СССР № 0011 от 13 февраля 1941 г. в соответствии с постановлением Правительства СССР от 8 февраля 1941 г. было сформировано Третье (3-е) Управление, на которое возложенные выше задачи должны были осуществляться путем:
— организации агентурно-осведомительного аппарата в армии и среди гражданского населения, имеющего непосредственное соприкосновение с войсковыми частями, снабженческим аппаратом и отдельными военнослужащими;
— ведение следствия по делам о контрреволюции, шпионаже, диверсии, измене родине, вредительства в Красной Армии и среди указанного выше гражданского населения и путем производства, в связи с этим, обысков, арестов и выемок.

Принятие данных постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР являлось свидетельством дальнейшего укрепления позиций наркома обороны С.К. Тимошенко, который добился от руководства страны создания в РККА независимой от НКВД структуры военной контрразведки и непосредственного подчинения ее руководителей наркомам обороны и военно-морского флота.

Однако уже в апреле 1941 г. по инициативе Л.П. Берия было ограничено влияние высшего военного командования на органы военной контрразведки в армии и на флоте и усилено взаимодействие Третьих управлений с НКГБ СССР.

Так, 19 апреля 1941 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление «О Третьих управлениях НКО и НКВМФ», в котором было отмечено, что «практика применения Постановления ЦК ВКП(б) от 8 февраля 1941 г. показала, что в этом постановлении не учтена необходимость взаимной информации органов госбезопасности и Третьих управлений НКО и НКВМФ и целесообразность единства действий этих органов против антисоветских элементов, подвизающихся одновременно как внутри системы Армии и Военно-Морского Флота, так и вне ее».

При этом в штаты органов Третьих управлений НКО и НКВМФ ( в центре, округах армиях, корпусах, дивизиях, бригадах, укрепрайонах, гарнизонах, военных академиях, училищах, флотах, флотилиях и военно-морских базах были введены должности заместителей начальников отделов (отделений), непосредственно подчинив их соответствующим НКГБ-УНКГБ по территориальности, с одновременным их подчинением начальникам Третьих управлений (отделов, отделений).

В свою очередь, Главный военный совет Красной Армии продолжая линию на закрепление личного состава органов военной контрразведки за наркоматом обороны, своим Постановлением № 4 от 8 мая 1941 г. поручил народному комиссариату обороны «… переаттестовать и присвоить военные звания работникам бывших органов Особого отдела ГУГБ – ныне органов Третьего управления НКО СССР, руководствуясь при этом следующим:
— руководящему и оперативному составу, имеющим военное образование, присваивать соответствующие командные военные звания;
— остальному оперативному составу – звания политсостава Красной Армии;
— административно-хозяйственному составу – присваивать интендантские звания,
Заместителей начальников органов 3-го Управления НКО СССР, назначаемых народным комиссаром государственной безопасности СССР, не переаттестовывать, предоставив им право ношения формы и знаков различия политсостава Красной Армии, применительно к присвоенному спецзванию по линии НКГБ».

По воспоминаниям многих ветеранов органов безопасности, предпринятая в феврале 1941 г. реорганизация отрицательно сказалась в начальный период войны в работе подразделений военной контрразведки в боевой обстановке. К тому же командование, стремилось использовать третьи отделы (отделения) для выполнения различных поручений и задач, не имевших прямого отношения к деятельности органов военной контрразведки. В целом, указанные выше новации не способствовали укреплению авторитета военных чекистов и улучшению взаимодействия с военным командованием.

*****

Нападение фашистской Германии на СССР застало Красную Армию в разгар стратегического развертывания.

Еще в сентябре 1939 г. в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР (далее по тесту – Указ ПВС) «О мобилизации призванных на учебные сборы военнообязанных запаса по Московскому, Калининскому, Ленинградскому, Белорусскому, Киевскому, Харьковскому и Орловскому округам» было принято решение «ввиду особых внешних условий считать мобилизованными до особого распоряжения». Указ был продублирован Приказом НКО СССР от 23.09.1939 г. № 177. В результате проведенных мероприятий в РККА было призвано 2.610.138 человек. К 1 января 1940 г. в Красной Армии насчитывалось 3.851.700 человек.

Приказом НКО СССР от 20 июня 1940 г. № 0130 было введено в действие «Наставление по мобилизационной работе войсковых частей, управлений и учреждений Красной Армии» которое становилось одним из основных боевых уставов Красной Армии. В I разделе Наставления отмечалось:
«Война против СССР, находящегося в капиталистическом окружении, «может вспыхнуть неожиданно. Ныне войны не объявляются. Они просто начинаются» (Сталин). Поэтому в основу подготовки Красной Армии к защите социалистического государства положены указания т. Сталина о том, что «нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая „случайность“ и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох…» (Сталин).

Войсковая мобилизация является важнейшей, решающей частью общей мобилизации всей страны и заключается в планомерном и своевременном переходе каждой отдельной войсковой части, штаба, управления, учреждения и всей Красной Армии с организации и штатов мирного времени на организацию и штаты военного времени…».

В апреле-мае 1941 г., учитывая нарастающее обострение военно-политической обстановки и сосредоточение войск Германии у границ Советского Союза, правительством СССР под видом «Больших учебных соборов» было разрешено наркомату обороны провести скрытое развертывание войск, особенно в западных приграничных округах, в результате чего в армию и на флот было призвано из запаса 850 тыс. военнообязанных и транспортные средства, приписанные по мобилизационному плану. В том числе 75.100 офицеров. Одновременно из народного хозяйства было поставлено 26.620 лошадей. 13 мая 1941 г. Генеральный штаб Красной Армии дал распоряжение о передислокации из внутренних округов страны 5-и общевойсковых армий в места, предусмотренные оперативным планом (16 Армия – в район Проскуров–Хмельники–Житомир; 19 Армия – в район Черкассы–Белая Церковь; 20 Армия – в район Могилев–Смоленск–Орша; 21 Армия – в район Чернигов–Гомель–Бахмач; 22 Армия – Себеж–Витебск–Великие Луки), однако полностью развернуть эти объединения в новых районах дислокации к началу войны не удалось.

В наиболее тяжелом положении оказались Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты (бывшие Прибалтийский, Западный и Киевский особые военные округа), войска которых приняли на себя с первых дней войны удары главных группировок противника.Допущенные просчеты руководства Генерального штаба Красной Армии в определении направлений главного удара немецко-фашистских войск и другие важные упущения катастрофически сказались на деятельности всех органов военного управления страны.Как вспоминал впоследствии Г.К. Жуков,«… Не раз возвращаясь мысленно к первым дням войны, я старался осмыслить и проанализировать ошибки оперативно-стратегического характера, допущенные собственно военными – наркомом, Генеральным штабом и командованием округов – накануне и в начале войны. Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, – то есть характер самого удара, во всем объеме нами не был предусмотрен.Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов…»

В приграничных сражениях и в последующих оборонительных операциях были полностью разгромлены 28 советских дивизий (12 стрелковых, 10 танковых, 4 моторизованные, 2 кавалерийские), ещё свыше 72 дивизий понесли потери в людях и технике от 50% и более. Только за первый день войны, 22 июня Красная Армия потеряла около 1200 самолетов. Одной из причин такого катастрофического разгрома Красной Армии была организация немецким командованием в июне – октябре 1941 г. ряда так называемых «котлов», то есть с полным окружением крупных оперативно-стратегических группировок советских войск с последующим их расчленением и разгромом.Такая тактика немцев прослеживается во всех пяти крупных «котлах» начала войны: Белостокско-Минском, Уманском, Киевском, Вяземско-Брянском и Мелитопольском, реализованных немецким командованием.Так, в октябре 1941 г. под Вязьмой (Западный фронт) во вражеское окружение попали 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК и полевые управления четырех армий. Одновременно с этим в «брянском котле» (Брянский фронт) оказались 27 дивизий, 2 танковые бригады, 19 артиллерийских полков и полевые управления трех армий. Часть из них с боями вышла из окружения, при этом понеся тяжелые потери. Следует отметить, что упорнее сопротивление окружённых под Вязьмой и Брянском войск сковало значительные силы противника и не позволило ему с ходу прорваться к Москве.Кроме того, по неполным данным фронтов, дальнебомбардировочная авиация потеряла за это время 3468 самолётов, войска потеряли около 9,5 тыс. орудий, 12 тыс. минометов, 6 тыс. танков (почти половина всех танков, имевшихся в западных военных округах на начало войны). При этом многие танки были не уничтожены в бою, а брошены или взорваны при отступлении из-за поломок, отсутствия топлива и боеприпасов. В результате огромных потерь боевой техники и последовавшей эвакуации многих оборонных предприятий в глубокий тыл страны советские войска испытывали их острую нехватку.

Решением политического руководства страны 30 июня 1941 г. было принято решение о создании единого высшего органа управления страной – Государственного Комитета Обороны (ГКО) обладавшего всей полнотой военной, политической и хозяйственной власти в СССР, что мотивировалось тяжёлым положением на фронте, требовавшим максимальной централизации руководства страной, и превращение государства в военную силу, способную противостоять опасному врагу и одержать победу.Одновременно с этим Коммунистическая партия (ВКП(б)) и Советское правительство разработали конкретную программу борьбы советского народа с немецко-фашистскими захватчиками. Эта программа была сформулирована в Директиве ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 29 июня 1941 года № П509 «партийным и советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков».

Партия призвала советских людей осознать всю глубину опасности, нависшей над нашей Родиной, и потребовала от всех партийных, советских, профсоюзных и комсомольских организаций окончить с благодушием и беспечностью и мобилизовать все силы народа на разгром врага:
«… В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со своим опасным и коварным врагом — немецким фашизмом. Наши войска героически сражаются с врагом, вооруженным до зубов танками, авиацией. Красная Армия, преодолевая многочисленные трудности, самоотверженно бьется за каждую пядь советской земли. Несмотря на создавшуюся серьезную угрозу для нашей страны, некоторые партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации и их руководители все еще не понимают смысла этой угрозы, еще не осознали значения этой угрозы, живут благодушно — мирными настроениями и не понимают, что война резко изменила положение, что наша Родина оказалась в величайшей опасности и что мы должны быстро и решительно перестроить всю свою работу на военный лад.

Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) обязывают все партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации покончить с благодушием и беспечностью и мобилизовать все наши организации и все силы народа для разгрома врага, для беспощадной расправы с ордами напавшего германского фашизма.

Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) требуют от вас:
1. В беспощадной борьбе с врагом отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственный нашему народу.
2. Организовать всестороннюю помощь действующей армии, обеспечить организованное проведение мобилизации запасных, обеспечить снабжение армии всем необходимым, быстрое продвижение транспортов с войсками и военными грузами, широкую помощь раненым предоставлением под госпитали больниц, школ, клубов, учреждений.
3. Укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам фронта всю свою деятельность, обеспечить усиленную работу всех предприятий, разъяснить трудящимся их обязанности и создавшееся положение, организовать охрану заводов, электростанций, мостов, телефонной и телеграфной связи, организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов, оказывая во всем этом быстрое содействие истребительным батальонам. Все коммунисты должны знать, что враг коварен, хитер, опытен в обмане и распространении ложных слухов, учитывать все это в своей работе и не поддаваться на провокации.
4. При вынужденном отходе частей Красной Армии угонять подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безуспешно уничтожаться.
5. В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т. д.
В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия…
6. Немедленно предавать суду военного трибунала всех тех, кто своим паникерством и трусостью мешает делу обороны, не взирая на лица. Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) заявляют, что в навязанной нам войне с фашистской Германией решается вопрос о жизни и смерти Советского государства, о том — быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение.Теперь всё зависит от нашего умения быстро организоваться и действовать, не теряя ни минуты времени, не упуская ни одной возможности в борьбе с врагом. Задача большевиков — сплотить весь народ вокруг партии Ленина — Сталина, вокруг Советского правительства для самоотверженной поддержки Красной Армии, для победы».

Эта Директива была практически первым военно-политическим планом мобилизации страны на отпор врагу. Вместе с тем она явилась программой деятельности и для органов государственной безопасности по борьбе со спецслужбами фашистской Германией и ее союзниками.

*****

К 1 декабря 1941 г. германские войска захватили Литву, Латвию, Белоруссию, Молдавию, Эстонию, значительную часть РСФСР, Украины, продвинулись вглубь до 850—1200 км, потеряв при этом 740 тысяч человек (из них 230 тысяч убитыми). Данные потери были беспрецедентными для вермахта с начала Второй мировой войны и ставили под вопрос успешность реализации плана «Барбаросса».

СССР потерял важнейшие сырьевые и промышленные центры: Донбасс, Криворожский железорудный бассейн. Были оставлены Минск, Киев, Харьков, Смоленск, Одесса, Днепропетровск. Оказался в блокаде Ленинград. Попали в руки врага или оказались отрезанными от центра важнейшие источники продовольствия на Украине и юге России. На оккупированных территориях оказались десятки миллионов советских граждан.

Безвозвратные потери РККА к концу 1941 г. составили 3 миллиона 138 тысяч человек. Из них пропало без вести и попало в плен 2.335.482.

Значительные потери имели место и среди сотрудников органов госбезопасности НКВД – НКГБ СССР. Только среди сотрудников органов военной контрразведки с 22 июня 1941 г. по 8 октября 1942 г. по неполным данным погибло, пропало без вести около 8 тысяч человек.

К сожалению, централизованный учет потерь личного состава органов НКВД до октября 1942 г. не был поставлен на должную высоту. Лишь с выходом Директивы НКВД СССР № 436 от 8 октября 1942 г. были установлены жесткие требования к точному учету движения личного состава.

В частности, в Директиве отмечено, что «…В особых отделах НКВД фронтов, отдельных армий, флотов и флотилий, а также и прифронтовой полосе территориальных органов отсутствуют данные о местожительстве и составе семей находящихся на иждивении сотрудников НКВД, что в случае гибели последних затрудняет своевременное оформление пенсии их семьям».

Приказ требовал «…не позже 5-го числа следующего месяца представлять в отдел кадров НКВД СССР списки потерь личного состава на фронтах Отечественной войны – убитых, раненых, пропавших без вести согласно прилагаемой форме…».

*****

Как видим по ходу боевых действий Красной Армии летом и осенью 1941 г., принимаемые Ставкой меры не всегда были успешными.

Слабое знание обстановки на фронтах, недостаточная оперативность в принятии решений не позволяли активно влиять на действия фронтов и армий. Генеральный штаб как главный рабочий орган наркомата обороны в мирное время нуждался в срочной перестройке.

23 июня 1941 г. упразднён Главный военный совет Красной армии.

В тот же день создана Ставка Главного командования Вооружённых Сил Союза ССР, преобразованная 8 августа 1941 г. в Ставку верховного главнокомандования (СВГК), председателем которой стал И.В. Сталин.

Нуждались в перестройке работы и органы государственной безопасности страны и в первую очередь органы военной контрразведки.

22 июня 1941 г. в Директиве № 34794 «О задачах органов 3 Управления в связи с началом военных действий по отражению агрессивного нападения фашистской Германии на СССР» начальник 3 управления НКО ст. майор госбезопасности Михеев А.Н. потребовал от подчиненных органов незамедлительно форсировать работу на главных ее направлениях, своевременно предотвращать случаи дезертирства и измены Родине, факты разглашения военнослужащими государственной и военной тайны, обратив при этом особое внимание на работников штабов и узлов связи, быстро реагировать на все требующие расследования материалы. 27 июня 1941 г. эта директива была детально конкретизирована.

*****

Вместе с тем, сложившееся в первые месяцы войны тяжелое положение на фронте, превосходство противника в авиации, танках и артиллерии, а также искусстве ведения боевых действий негативно сказывались на морально-психологическом состоянии советских войск и их устойчивости.

Большинство соединений и частей Красной армии вели упорные бои с наступавшим противником, однако имели место и факты массового бегства бойцов и командиров с поля боя.

Уже в первые дни войны в центральный аппарат военной контрразведки стала поступать тревожная информация о неудачных действиях советских войск, многочисленных случаях паники и неорганизованности.

Так, в спецсообщении зам.начальника 3 Управления НКО СССР дивизионного комиссара Тутушкина Ф.Я. в ГКО от 8 июля 1941 г. указывается, что:
«…Командующий 4 армии Западного фронта генерал-майор Коробков проявил трусость и не организовал оборону частей армии. 23 июня он, вместе со своим штабом уехал в Пинск, где областному военкому майору Емельянову сказал, что «нас окружают войска противника» и, не отдав никаких приказаний о подготовке частей к бою, уехал в Минск.
Майор Емельянов, как начальник Пинского гарнизона, собрал после этого командиров частей гарнизона и отдал приказание – подготовить части к эвакуации. Одновременно приказал начальнику окружного склада № 847, воентехнику 1 ранга Разумовскому взорвать склад. Это приказание Разумовский выполнил 24 июня. Взрывом склада уничтожено около 300-400 вагонов артснарядов разных калибров, винтовочных патронов и других боеприпасов, в то время как части 4 армии, находившиеся за 70 км. от Пинска, оставались без боеприпасов <…> Взрыв склада осложнил военные операции частей Красной Армии, действовавших на фронте. Кроме того, вызвал панику среди жителей гор. Пинска…».

Такие же тревожные сообщения в массовом порядке поступали напрямую в ЦК ВКП(б) из партийных органов приграничных областей, где уже начались боевые действия.

Так, например, о тревожном положении на Пинском направлении в ЦК ВКП(б) сообщает секретарь Лунинецкого райкома партии Пинской области В.И. Анисимов:
«У аппарата секретарь райкома партии, член правительства БССР Анисимов.
«Докладываю некоторые данные о положении у нас для доклада правительству Союза о положении дел на Пинском направлении. Сейчас от Дрогичино до Лунинца и далее на Восток до Житковичей сопротивление противнику оказывают отдельные части, а не какая-то организованная армия. Штаб 4-й армии после бомбардировки его в Кобрине до сих пор не собран, и отдельные части штаба ищут друг друга. Место пребывания командующего армией генерал-майора Коробкова до сих пор неизвестно, никто не руководит расстановкой сил, в результате чего на участке железной дороги Барановичи — Лунинец наших войск нет, Лунинец с севера не прикрыт, и немцы сейчас, проходящие по шоссе от Баранович на Слуцк, могут беспрепятственно прийти в Лунинец, что может создать мешок для всего Пинского направления. В самом Лунинце гарнизона почти нет. Проведенная в нашем районе мобилизация людей и коней эффекта не дала. Люди скитаются без цели, нет вооружения и снарядов (очевидно, нарядов) на отправку людей. В городе полно командиров и красноармейцев из Бреста, Кобрина, не знающих, что им делать, беспрерывно продвигающихся на машинах на Восток без всякой команды, так как никакого старшего войскового командира, который мог бы комбинировать действия войск, нет. Прибывший вчера в Лунинец генерал-майор артиллерии Дмитриев, находившийся до этого в отпуске, сам, видимо, не зная обстановки и не зная о существовании штаба армии, никаких указаний не дал. Сегодня отправился в Пинск в поисках штаба.В Пинске сами в панике подорвали артсклады и нефтебазы и объявили, что их бомбами (очевидно, подорвали), а начальник гарнизона и обком партии сбежали к нам в Лунинец, а потом, разобравшись, что это была просто паника, вернулись в Пинск, но боеприпасы, горючее пропали, — и дискредитировали себя в глазах населения. Шлют самолеты в разобранном виде, а собрать их негде. Их будем возвращать обратно.
Эти факты подрывают доверие населения. Нам показывают какую-то необъяснимую расхлябанность. Все требуют немедленных мер, назначения командующего, создания штаба, значительного усиления вооруженных сил, усиления истребительной авиации, т. к. сейчас бомбардировщики немцев чувствуют себя безнаказанно.
Обращаюсь к Вам, потому что и я, и Пинский обком партии с ЦК КПБ  связи не имеем».

В записке секретаря Брестского обкома КП(б) Белоруссии М.Н. Тупицына в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б) Белоруссии «О положении на фронте Брест-Кобринского направления» 25 июня 1941 г. отмечается, что:
«Брестский обком КП(б)Б считает необходимым информировать Вас о создавшемся положении на фронте Брест-Кобринского направления.
Обком КП (б) считает, что руководство 4-й армии оказалось неподготовленным организовать и руководить военными действиями. Это подтверждается целым рядом фактов, в частности:
Вторжение немецких войск на нашу территорию произошло так легко потому, что ни одна часть и соединение не были готовы принять боя, поэтому вынуждены были или в беспорядке отступать, или погибнуть. В таком положении оказались 6-я и 42-я стрелковые дивизии в Бресте и 49-я сд – в Высоковском районе.
В Брестской крепости на самой границе держали две стрелковые дивизии, которым даже в мирных условиях требовалось много времени для того, чтобы выйти из этой крепости и развернуться для военных операций. Кроме того, несмотря на сигнал военной опасности, командный состав жил в городе на квартирах. Естественно, при первых выстрелах среди красноармейцев создалась паника, а мощный шквал огня немецкой артиллерии быстро уничтожил обе дивизии.
По рассказам красноармейцев, которым удалось спастись, заслуживает внимания и тот факт, что не все части и соединения имели патроны, не было патронов у бойцов.
В 49-й сд, после первых же выстрелов, также произошло смятение. Разработанный заранее план действий на случай войны не был изучен командирами подразделений и, как рассказывает секретарь Высоковского РК КП(б)Б т. Рябцев, командир 49-й сд только в его присутствии стал давать распоряжения подразделениям, но было уже поздно. В Коссовском районе был расположен отдельный полк АРГК.
22 июня, когда областное руководство переехало туда, мы застали этот полк в таком состоянии: материальная часть находилась в г. Коссово, бойцы же находились в лагерях под Барановичами (в 150 км от Коссово), а боеприпасы отсутствовали. Чтобы вывезти материальную часть из Коссово, у командира полка не хватило шоферов и трактористов. Обком КП(б)Б помог мобилизовать эти кадры на месте в гражданских организациях. Но пока сумели перебросить часть орудий, было уже поздно – они были разбиты бомбами, и, по существу, все ценные орудия остались у немцев.
Много боеприпасов и оружия погибло в складах на Бронной горе (Березовский район), а в воинских частях боеприпасов и оружия не хватало.
Можно было бы привести много примеров, подтверждающих, что командование 4-й армии, несмотря на то, что оно находилось в пограничной области, не подготовилось к военным действиям.
Вследствие такого состояния с первых же дней военных действий в частях 4-й армии началась паника. Застигнутые внезапным нападением, командиры растерялись. Можно было наблюдать такую картину, когда тысячи командиров (начиная от майоров и полковников и кончая мл. командирами) и бойцов обращались в бегство.
Опасно то, что эта паника и дезертирство не прекращаются до последнего времени, а военное руководство не принимает решительных мер.
Работники обкома партии вместе с группой пограничников пробовали задерживать бегущих с фронта. На шоссе около Ивацевичи нам временно удалось приостановить это позорное бегство. Но здесь необходимо принять более серьезные и срочные меры борьбы со стороны военного командования.
Возмутительным фактом является и то, что штаб корпуса не установил связь с обкомом, выехал на командный пункт за город, потеряв связь со своими частями. Таким образом, многие командиры и политработники вместо организации эвакуации в панике бежали из города, в первую очередь спасая свои семьи, а красноармейцы бежали в беспорядке.
Обком и Горком КП(б)Б вместе с обл. управлениями НКВД и НКГБ пытались первое время навести порядок в городе, но эффективно ничего сделать не смогли, поскольку красноармейские части в панике отступали. Поэтому, не зная обстановки, не имея связи с военным командованием, не рассчитывая на боеспособность воинских частей, мы вынуждены были оставить г. Брест.
Обком КП(б)Б считает, что необходимо принять самые срочные и решительные меры по наведению порядка в 4-й армии и укрепить руководство 4-й армии.»

В телеграмме секретаря Гомельского обкома Белоруссии Жиженкова Ф.В. на имя И.В. Сталина отмечается:
«Бюро Гомельского обкома информирует Вас о некоторых фактах, имевших место с начала военных действий и продолжающихся в настоящее время.
Деморализующее поведение очень значительного числа командного состава: уход с фронта командиров под предлогом сопровождения эвакуированных семейств, групповое бегство из части разлагающе действует на население и сеет панику в тылу.
27 июня группа колхозников Корналинского сельсовета Гомельского района истребительного батальона задержала и разоружила группу военных около 200 человек, оставивших аэродром, не увидев противника, и направляющихся в Гомель. Несколько небольших групп и одиночек разоружили колхозники Уваровичского района.
Незнание командованием дислокаций частей, их численности, вооружения, аэродромов, снаряжения, дислокаций баз Наркомобороны их количества и содержимого в районе его действия тормозит быструю организацию активного отражения противника.
Посылка безоружных мобилизованных в районы действия противника (27 июня по приказу командующего в Жлобине было выгружено 10 000 человек, направляемых в Минск). Все это не дает полной возможности сделать сокрушительный удар по противнику и отбросить его, а, наоборот, создало сейчас большую угрозу для Гомельского участка фронта и тем самым создает угрозу прорыва противника в тыл Киевского участка фронта».

Очевидно, что данная и другая подобная информация и критическая обстановка на советско-германском фронте послужила для принятия руководством страны жестких чрезвычайных мер по локализации катастрофического положения…

В Постановлении ГКО № ГКО-169сс (№00138) от 16 июля 1941 г. «О строжайшем пресечении в Красной Армии нарушений воинской дисциплины, об аресте и предании суду группы командования ЗФ» отмечается, что Военной коллегией Верховного Суда СССР были приговорены к расстрелу бывшие:
командующий Западным фронтом генерал армии Павлов Д.Г.,
начальник штаба Западного фронта генерал-майор Климовских В.Е.,
командующий 4-й армии генерал-майор Коробков А.А.,
бывший начальник войск связи Западного фронта генерал-майор Григорьев А.Т.
и дается оценка действиям указанных выше и др. лиц фронта лиц с начала военных действий:
«… части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда и прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских захватчиков.
Однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих от обнаглевшего противника. Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты строжайшие меры против трусов, паникеров, дезертиров.
Паникер, трус, дезертир хуже врага, ибо он не только подрывает наше дело, но и порочит честь Красной Армии. Поэтому расправа с паникерами, трусами и дезертирами и восстановление воинской дисциплины является нашим священным долгом, если мы хотим сохранить незапятнанным великое звание воина Красной Армии.
Исходя из этого, Государственный Комитет Обороны, по представлению главнокомандующих и командующих фронтами и армиями, арестовал и предал суду военного трибунала за позорящую звание командира трусость, бездействие, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление позиций…» (далее указываются девять высших должностных лиц из числа командования Западным фронтом) <…>
Воздавая должное славным и отважным бойцам и командирам, покрывшим себя славой в боях с фашистскими захватчиками, Государственный Комитет Обороны предупреждает вместе с тем, что он будет и впредь железной рукой пресекать всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии, памятуя, что железная дисциплина в Красной Армии является важнейшим условием победы над врагом<…>».

В конце данного постановления ГКО дано указание высшему командованию РККА «Настоящее постановление ГКО прочесть во всех ротах, батареях, эскадронах, авиаэскадрильях».

В этой драматической обстановке на фронте борьбы с фашистской Германией и ее союзниками, в целях оказания помощи командованию частей и соединений не только в области политической работы, но и военной, укрепления воинской дисциплины, повышения роли и ответственности политработников, 16 июля 1941 г. Указом ПВС СССР органы политической пропаганды были реорганизованы и введен институт военных комиссаров в РККА.

В Положении о военных комиссарах в частности отмечено, что:
«…Военный комиссар является представителем Партии и Правительства в Красной Армии и наряду с командиром несет полную ответственность за выполнение войсковой частью задачи, за ее стойкость в бою и непоколебимую готовность драться до последней капли крови <…>
Военный комиссар обязан всемерно помогать командиру, честно и самоотверженно выполняющему боевые задачи, во всей его работе, укреплять авторитет командира и строго контролировать проведение в жизнь всех приказов высшего командования.
Военный комиссар обязан своевременно сигнализировать Верховному командованию и Правительству о командирах и политработниках, не достойных звания командира и политработника и порочащих своим поведением честь Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
Все приказы по полку, дивизии, управлению, учреждению подписываются командиром и военным комиссаром».

17 июля 1941 г. Постановлением ГКО № 187сс органы Третьего управления НКО СССР были преобразованы в Управление особых отделов НКВД СССР.

При этом указано, что «… уполномоченного особо отдела в полку и особо отдела в дивизии одновременно подчинить соответственно комиссару полка и комиссару дивизии.
— главной задачей особых отделов на период войны считать решительную борьбу со шпионажем и предательством в частях Красной Армии и ликвидацию дезертирства непосредственно в прифронтовой полосе.
— дать особым отделам право ареста дезертиров, а в необходимых случаях и расстрела их на месте.
— обязать НКВД дать в распоряжение особых отделов необходимые вооруженные отряды из войск НКВД.

В последующей за этим постановлением ГКО Директиве НКВД СССР № 169 «О задачах особых отделов в связи с реорганизацией органов военной контрразведки» от 18 июля 1941 г. данное постановление было конкретизировано.

В ней в частности отмечалось «…Государственный Комитет Обороны поставил перед особыми отделами главную задачу — решительная борьба со шпионажем и предательством в частях Красной Армии и ликвидация дезертирства непосредственно в прифронтовой полосе. Особым отделам для выполнения поставленных перед ними задач даны большие права.
Учитывая огромную ответственность, возложенную на особые отделы, следует немедленно поставить работу по-новому в соответствии с новым положением особых отделов.
Смысл преобразования органов Третьего управления в особые отделы с подчинением их НКВД заключается в том, чтобы повести беспощадную борьбу со шпионами, предателями, диверсантами, дезертирами и всякого рода паникерами и дезорганизаторами.
Беспощадная расправа с паникерами, трусами, дезертирами, подрывающими мощь и порочащими честь Красной Армии, так же важна, как и борьба со шпионажем и диверсией. Этой задаче должна быть подчинена вся работа особых отделов, вся их деятельность на фронте и в тылу.
Надо решительно перестроить всю агентурно-оперативную работу, с тем чтобы в любой обстановке обеспечить выявление и беспощадное уничтожение предателей, шпионов и дезертиров.
Надо сплотить весь состав работников особых отделов в железный чекистский коллектив для успешного выполнения поставленных перед ним задач, смело выдвигать на руководящую работу людей, оправдавших себя в ходе войны своей беззаветной преданностью, смелостью в борьбе с врагами и умением организовать работу по-новому.
Каждый руководитель особого отдела, каждый работник особого отдела должен расценивать свою работу с точки зрения того, как он выполняет основную задачу — выявление и уничтожение предателей, шпионов, дезертиров.
Со свойственной большевикам энергией, решительностью, в тесном контакте с командным и комиссарским составом должна быть организована борьба за очищение частей Красной Армии, за наведение порядка как на фронте, так и непосредственно в прифронтовой полосе.
НКВД СССР выражает уверенность, что работники особых отделов, верные славным чекистским традициям, оправдают доверие партии, выполнят до конца указания тов. Сталина и самоотверженной работой помогут Рабоче-Крестьянской Красной Армии укрепить дисциплину в ее рядах и разгромить врагов нашей Родины.
С настоящей директивой ознакомить весь личный состав особых отделов».

*****

Уже первый месяц боевых действий в войне с фашистской Германией, захватившей часть советской территории показал, что одновременно исключительно важное значение приобрела борьба и в тылу германской армии.

В этой связи в Постановлении ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 г. «Об организации борьбы в тылу германских войск» отмечается, что:
«… в этой борьбе с фашистскими захватчиками мы имеем много еще не использованных средств, много упускаемых нами возможностей для нанесения тяжелых ударов по врагу. Во всем этом нас беззаветно поддержат в каждом городе и в каждом селе сотни и тысячи наших братьев и друзей, попавших теперь под пяту германских фашистов и ждущих с нашей стороны помощи в деле организации сил для борьбы с оккупантами.
Чтобы придать всей этой борьбе в тылу германских войск самый широкий размах и боевую активность, необходимо взяться за организацию этого дела на месте самим руководителям республиканских, областных и районных партийных и советских организаций, которые должны в занятых немцами районах лично возглавить это дело, возглавить группы и отряды самоотверженных борцов, уже ведущих борьбу по дезорганизации вражеских войск и по уничтожению захватчиков».

Задача заключается в том, чтобы:
создать невыносимые условия для германских интервентов, дезорганизовать их связь, транспорт и сами воинские части, срывать все их мероприятия,
уничтожать захватчиков и их пособников, всемерно помогать созданию конных и пеших партизанских отрядов, диверсионных и истребительных групп, развернуть сеть наших большевистских подпольных организаций на захваченной территории для руководства всеми действиями против фашистских оккупантов…».

21 июля 1941 г. в соответствии с Указом ПВС СССР, «…в связи с переходом от мирного времени на военные условия работы» было признано целесообразным объединение НКВД и НКГБ в единый Народный комиссариат внутренних дел. Народным комиссаром внутренних дел был назначен Берия Л.П. а его первым заместителем – Меркулов В.Н.

В целях организации контрразведывательной работы на оборонных и промышленных объектах, железнодорожном и водном транспорте, в НКВД СССР 30 июля 1941 г. решением ЦК ВКП(б) и СНК СССР были вновь образованы упраздненные в феврале 1941 г. Экономическое и Транспортное управления НКГБ и их органы на местах.

Создание единого централизованного органа охраны государственной безопасности и внутренних дел позволило органам НКВД в тяжелый начальный период войны объединить свои усилия и направить их на решение главной задачи — на борьбу с немецко-фашистской разведкой, шпионами, диверсантами, террористами, а также с изменниками и дезертирами, распространителями провокационных слухов.

Это способствовало установлению более тесной связи между территориальными органами и особыми отделами НКВД, дало возможность выработать единую систему организации контрразведывательных мероприятий, своевременно обобщать данные о противнике и направлять основные удары на наиболее уязвимые места вражеской разведки. На этом организационно-штатные мероприятия для органов государственной безопасности СССР были в основном закончены. Военная контрразведка уже в составе НКВД СССР активно включилась в борьбу со спецслужбами Германии и ее союзниками.

Уже в конце июля 1941 г. Управление особых отделов НКВД СССР располагало данными, что германская разведка вербует в широком масштабе взятых в плен военнослужащих Красной Армии, затем перебрасываемых под видом побега из плена на нашу территорию. Завербованным даются задания шпионско-диверсионного характера, а также задание вести пораженческую агитацию, распространять провокационные слухи о непобедимости германской армии, о якобы хорошем, теплом отношении немцев с пленными красноармейцами, с тем, чтобы уговорить красноармейцев сдаваться в плен и не оказывать немцам сопротивления в боях.

Одним из средств выявления засылаемых на нашу территорию агентов германской разведки стало создание с разрешения Ставки ВГК во фронтовой полосе заградительных отрядов, которые должны были тщательно проверять всех без исключения военнослужащих, не организованно пробирающихся с фронта в прифронтовую полосу, а также военнослужащих, группами или в одиночку попадающих в другие части. Причем в деятельности заградотрядов обязательно принимали участие оперативные сотрудники военной контрразведки.

Директива Управления особых отделов НКВД СССР № 39212 от 28 июля 1941 г. «Об усилении работы заградительных отрядов по выявлению и разоблачению агентуры противника, перебрасываемой через линию фронта» обобщила первый опыт борьбы с германской разведкой и наметила ряд мер по ее выявлению и пресечению.

В частности, было предложено:
— Всех лиц, возвратившихся из германского плена, как задержанных заградительными отрядами, так и выявленных агентурным и другим путем, арестовывать и тщательно допрашивать об обстоятельствах пленения и побега или освобождения из плена. Если следствием не будут добыты данные о причастности их к органам германской разведки, таких лиц из-под стражи освобождать и направлять на фронт в другие части, установив за ними постоянное наблюдение как со стороны органов особого отдела, так и со стороны комиссара части.
— Наиболее серьезных арестованных, и в первую очередь лиц начсостава, после обстоятельных предварительных допросов направлять для продолжения следствия в Управление особых отделов НКВД СССР со всеми имеющимися на них материалами.
— Разоблаченных агентов германской разведки подробно допрашивать о том, кто персонально их вербовал. Какие задания они получили при вербовке (особенно в прифронтовой полосе), каким способом их перебросили на нашу территорию, с кем они должны были поддерживать здесь связь, кто еще из военнопленных был завербован разведкой, что им известно о действующих частях германской армии (разведывательные данные). Полученные в процессе следствия материалы немедленно оперативно использовать. Одновременно эти же материалы направлять в Управление особых отделов НКВД СССР.
— Всемерно усилить в частях Красной Армии работу агентурно-осведомительной сети, направив ее на выявление шпионов, антисоветского элемента, лиц, подготовлявшихся к переходу на сторону врага. В случае обнаружения у военнослужащих фашистских листовок, разбрасываемых противником с самолетов, таких лиц немедленно арестовывать.
— Списки всех лиц, возвратившихся из плена, а также данные о всех случаях выявления и разоблачения агентуры противника из числа возвратившихся из плена направлять в Управление особых отделов НКВД СССР.

Издание указанной Директивы свидетельствовало о важности работы заградительных отрядов. К тому же им приходилось решать различные задачи: помогать командному составу в поддержании дисциплины и твердого порядка, пресечению бегства с поля боя и ликвидации паники.

*****

Вместе с тем, обстановка на фронте борьбы с немецкими захватчиками в июле – октябре 1941 г. обретала все более драматичный характер. Одним из ее тревожных элементов продолжала быть возникающая во многих случаях стихийная паника и неорганизованность боевых действий со стороны командного состава среднего и нижнего звена Красной Армии, что влекло за собой потерю управляемости войсками и безудержное отступление, бегство в тыл или сдачу в плен.

Для борьбы с указанными негативными проявлениями в войсках, в ряде особых отделов фронтов в указанный выше период были разработаны свои инструкции и методические указания по борьбе с агентурой германской разведки, дезертирами, трусами и паникерами.

Так Особым отделом НКВД Северо-Западного фронта (не ранее 19 июля 1941 г.) была разработана Инструкция, в которой главной задачей особых отделов являлась быстрейшее наведение твердого «революционного» порядка в тылах дивизий, корпусов, армий и фронта и в решительной борьбе с дезертирами, паникерами и трусами:
Особые отделы дивизии, корпуса, армии в борьбе с дезертирами, трусами и паникерами осуществляют следующие мероприятия:
— организуют службу заграждения путем выставления засад, постов и дозоров на войсковых дорогах, дорогах движения беженцев и других путях движения, с тем чтобы исключить возможность какого бы то ни было просачивания военнослужащих, самовольно оставивших боевые позиции;
— тщательно проверяют каждого задержанного командира и красноармейца с целью выявления дезертиров, трусов и паникеров, бежавших с поля боя;
— всех установленных дезертиров немедленно арестовывают и ведут следствие для предания их суду военного трибунала. Следствие заканчивать в течение 12-часового срока;
— всех отставших от части военнослужащих организовывают повзводно (поротно) и под командой проверенных командиров в сопровождении представителя особого отдела направляют в штаб соответствующей дивизии;
— в особо исключительных случаях, когда обстановка требует принятия решительных мер для немедленного восстановления порядка на фронте, начальнику особого отдела представляется право расстрела дезертиров на месте. О каждом таком случае начальник особого отдела доносит в особый отдел армии и фронта;
— приводят в исполнение приговор военного трибунала на месте, а в необходимых случаях перед строем;
— ведут количественный учет всех задержанных и направленных в части и персональный учет всех арестованных и осужденных;
— ежедневно доносят в особый отдел армии и особый отдел фронта о количестве задержанных, арестованных, осужденных, а также о количестве переданных в части командиров, красноармейцев и материальной части.
Начальникам особых отделов через политорганы обеспечить своевременное оповещение всех военнослужащих частей, дивизий о результатах судебных приговоров по делам дезертиров, трусов и паникеров.
Использование войсковых подразделений оперативных групп в других целях, не предусмотренных настоящей инструкцией, категорически запрещается и может быть допущено в исключительных случаях с разрешения начальника особого отдела армии.

*****

16 августа 1941 г. Ставкой Верховного Главного Командования Красной Армии был издан приказ № 270 «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия», в котором в частности говорилось, что:
«Не только друзья признают, но и враги наши вынуждены признать, что в нашей освободительной войне с немецко-фашистскими захватчиками части Красной Армии, громадное их большинство, их командиры и комиссары ведут себя безупречно, мужественно, а порой — прямо героически.
Даже те части нашей армии, которые случайно оторвались от армии и попали в окружение, сохраняют дух стойкости и мужества, не сдаются в плен, стараются нанести врагу побольше вреда и выходят из окружения.
Известно, что отдельные части нашей армии, попав в окружение врага, используют все возможности для того, чтобы нанести врагу поражение и вырваться из окружения.
Все эти и другие многочисленные подобные факты свидетельствуют о стойкости наших войск, высоком моральном духе наших бойцов, командиров и комиссаров.
Но мы не можем скрыть и того, что за последнее время имели место несколько позорных фактов сдачи в плен. Отдельные генералы подали плохой пример нашим войскам. Следует отметить, что при всех указанных выше фактах сдачи в плен врагу члены военных советов армий, командиры, политработники, особотдельщики, находившиеся в окружении, проявили недопустимую растерянность, позорную трусость и не попытались даже помешать перетрусившим Качаловым, Понеделиным, Кирилловым и другим сдаться в плен врагу.
Эти позорные факты сдачи в плен нашему заклятому врагу свидетельствуют о том, что в рядах Красной Армии, стойко и самоотверженно защищающей от подлых захватчиков свою Советскую Родину, имеются неустойчивые, малодушные, трусливые элементы. И эти трусливые элементы имеются не только среди красноармейцев, но и среди начальствующего состава.
Как известно, некоторые командиры и политработники своим поведением на фронте не только не показывают красноармейцам образец смелости, стойкости и любви к Родине, а наоборот — прячутся в щелях, возятся в канцеляриях, не видят и не наблюдают поля боя, а при первых серьезных трудностях в бою пасуют перед врагом, срывают с себя знаки различия, дезертируют с поля боя.
Можно ли терпеть в рядах Красной Армии трусов, дезертирующих к врагу и сдающихся ему в плен или таких малодушных начальников, которые при первой заминке на фронте срывают с себя знаки различия и дезертируют в тыл?
Нет, нельзя! Если дать волю этим трусам и дезертирам, они в короткий срок разложат нашу армию и загубят нашу Родину.Трусов и дезертиров надо уничтожать.
Можно ли считать командирами батальонов или полков таких командиров, которые прячутся в щелях во время боя, не видят поля боя, не наблюдают хода боя на поле и все же воображают себя командирами полков и батальонов?
Нет, нельзя! Это не командиры полков и батальонов, а самозванцы.
Если дать волю таким самозванцам, они в короткий срок превратят нашу армию в сплошную канцелярию. Таких самозванцев нужно немедленно смещать с постов, снижать по должности, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из рядов младшего начсостава или из красноармейцев.
Приказываю:
Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров.
Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава. Попавшим в окружение врага частям и подразделениям самоотверженно сражаться до последней возможности, беречь материальную часть как зеницу ока, пробиваться к своим по тылам вражеских войск, нанося поражение фашистским собакам.
Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишить государственного пособия и помощи.
Обязать командиров и комиссаров дивизий немедля смещать с постов командиров батальонов и полков, прячущихся в щелях во время боя и боящихся руководить ходом боя на поле сражения, снижать их по должности, как самозванцев, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать их на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из младшего начсостава или из рядов отличившихся красноармейцев.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах».

Однако, как показала боевая обстановка, принятые меры оказались недостаточными.Так, войска Брянского фронта в начале сентября 1941 г. наносили фланговый удар по 2-й танковой группе немецко-фашистских войск, наступавшей на юг. Однако не смогли предотвратить выход этой группы в тыл войскам Юго-Западного фронта и в последующем вели оборонительные бои на Орловско-Брянском направлении. При этом войска фронта несли значительные потери в живой силе, в том числе и по причине, когда отдельные командиры и рядовые бойцы проявляли паникерство, трусость и оставляли поле боя. Имели место случаи, когда даже некоторые части самостоятельно отходили из районов боевых действий.

В этих условиях сложной военной обстановки командование Брянского фронта обратилось в Ставку Верховного Главнокомандования с просьбой разрешить создание заградительных отрядов в тех дивизиях, которые зарекомендовали себя как неустойчивые.

Директивой Ставки ВГК № 001650 от 5 сентября 1941 г. командующему Брянским фронтом А.И. Еременко было разрешено создание заградительных отрядов:
«Ставка ознакомилась с Вашей докладной запиской и разрешает Вам создать заградительные отряды в тех дивизиях, которые зарекомендовали себя как неустойчивые. Цель заградительных отрядов – не допускать самовольного отхода частей, а в случае бегства остановить, применяя при необходимости оружие.
Вопрос о придании артдивизионам по стрелковой роте обсуждается, и решение Ставки Вам буде сообщено дополнительно».

В последующем подобная практика создания этих специальных формирований Директивой Ставки ВГК № 001919 от 12 сентября 1941 г. была распространена и на другие войска Красной Армии:
«О создании заградительных отрядов в стрелковых дивизиях
Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: «Нас окружили!» и увлекают за собой остальных бойцов.
В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах.
Если бы командиры и комиссары таких дивизий были на высоте своей задачи, паникерские и враждебные элементы не могли бы взять верх в дивизии. Но беда в том, что твердых и неустойчивых командиров и комиссаров у нас не так много.
«В целях предупреждения указанных выше нежелательных явлений на фронте Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных бойцов, численностью не более батальона (в расчете по 1 роте на стрелковый полк). Подчиненный командиру дивизии и имеющий в своем распоряжении кроме обычного вооружения средства передвижения в виде грузовиков и несколько танков или бронемашин.
2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в поддержании и установлении твердой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия, ликвидацию инициаторов паники и бегства, поддержку честных и боевых элементов дивизии, не подверженных панике, но увлекаемых общим бегством.
3. Обязать работников особых отделов и политсостав дивизий оказывать всяческую помощь командирам дивизий и заградительным отрядам в деле укрепления порядка и дисциплины дивизии.
4. Создание заградительных отрядов закончить в пятидневный срок со дня получения настоящего приказа.
5. О получении и исполнении командующим войсками фронтов и армий донести.
Ставка Верховного Главнокомандования  И. Сталин»

Как видно из документа, создание и организация заградительных отрядов была возложена на командование фронтов и армий, а на особые отделы НКВД были возложены обязанности «оказывать всяческую помощь командирам дивизий и заградительным отрядам в деле укрепления порядка и дисциплины дивизий».

В справке зам. начальника УОО НКВД СССР комиссара госбезопасности 3 ранга С. Мильштейна от 11 октября 1941 г. на имя Л.П. Берия о количестве арестованных и расстрелянных военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта, указывается, что
«С началом войны по 10 октября с.г. Особыми отделами НКВД и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла задержано 678.364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта.
Из них оперативными заслонами Особых отделов задержано 249.969 человек и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла – 407.395 военнослужащих.
Из числа задержанных Особыми отделами арестовано 25.878 человек, остальные 632.486 человек сформированы в части и направлены на фронт.
В числе арестованных Особыми отделами:
шпионов……………………………………………………….. 1505
диверсантов…………………………………………………… 308
изменников……………………………………………………. 2621
трусов и паникеров………………………………………… 2643
дезертиров…………………………………………………….. 8772
распространителей провокационных слухов….. 3987
самострельщиков…………………………………………….1671
других…………………………………………………………….. 4371
Всего:                                                                       25.878
По постановлениям Особых отделов и по приговорам Военных трибуналов расстреляно 10.201 человек, из их расстреляно перед строем – 3321 человек…»

Такова суровая правда первых месяцев Великой Отечественной войны.

Во многом, благодаря самоотверженной работе военных контрразведчиков, Красная Армия в летне-осенний период 1941 г. была спасена от развала и паники.

*****

Главным противником на советско-германском фронте для органов военной контрразведки НКВД СССР был Абвер (нем. Abwehr — «оборона, отражение», сокр. от Auslandsnachrichten- und Abwehramt) – военная разведка и контрразведка фашистской Германии.

Образован Абвер был в 1919 г. на правах самостоятельного отдела военного министерства и официально значился как контрразведывательный орган рейхсвера (разведдеятельность по Версальскому мирному договору была запрещена).

С 1 июня 1938 г. Абвер преобразован в Управление разведки и контрразведки «Абвер-заграница» Верховного главнокомандования вооружёнными силами Германии (ОКВ – от нем. Oberkommando der Wehrmacht, нем. OKW).

С осени 1940 г. основные усилия Абвера направлялись против СССР при подготовке ОКВ операции «Барбаросса».

Управление «Абвер-Заграница» состояло из следующих отделов:
Абвер-1 – разведка вооруженных сил вероятного противника;
Абвер-2 – саботаж, диверсии, террор, повстанчество, разложение армии противника;
Абвер-3 – контрразведка в войсках вермахта и объектах оборонного значения;
Иностранный отдел – изучение экономики, внешней и внутренней политики иностранных государств; разведка с легальных позиций через аппараты военных атташе Германии в других странах;
Центральный отдел – комплектование кадров, финансовое обеспечение, подготовка мобилизационных планов развертывания организации на военное время.

Указанные выше отделы Абвера 1, 2 и 3 имели разветвленную структуру, состоящую из подразделений, подгрупп и рефератов.

Каждой Группе армий вермахта и входящих в их состав армий на Восточном фронте в зависимости от операционных направлений и задач придавалось определенное количество разведывательных, диверсионно-террористических и контрразведывательных абверкоманд (от 1, 2, 3 отделов Абвера) и подчиненных им абвергрупп и головных разведывательных пунктов – мельдекопфах, осуществлявших переброску агентов через границу, опрос задержанных военнопленных и вербовку отдельных из них.

Перед нападением на СССР, в июне 1941 г. управлением «Абвер-Заграница» был создан специальный орган, именовавшийся как штаб «Валли» (нем. Stab Walli).
Основная задача – руководство и организация разведывательной, диверсионной и контрразведывательной деятельности на Восточном фронте.
Структура штаба «Валли» соответствовала строению управления «Абвер-Заграница».
Отдел «Валли–1» осуществлял общее руководство военной и экономической разведкой на Восточном фронте. С 1942 г. в распоряжении «Валли-1» находился «Зондерштаб «Россия»» — специальный орган, занимавшийся агентурной работой по выявлению и ликвидации партизанских отрядов и подполья в тылу немецких войск.
Отдел «Валли–2» руководил абверкомандами и абвергруппами, проводившими диверсионную и террористическую деятельность в частях и тылах Красной Армии.
Отдел «Валли–3» руководил всеми контрразведывательными абверкомандами и группами. В их задачу входили борьба с советской разведкой, партизанским движением и подпольем на оккупированной территории, а также в прифронтовых районах.

В своей деятельность штаб «Валли» контактировал с другими органами немецкой разведки и контрразведки, действовавшими на советско-германском фронте:
«Цеппелин», командами и группами экономической разведки («Зондерштаб принца Ройса», «Зондеркоманда-600», «Рабочая команда-443»), командой военно-морской разведки НБО, органами службы безопасности РСХА — СД (Sicherheitsdienst) и др.

В общей сложности, к середине 1942 г. на оккупированной территории СССР дислоцировались и оперировали против Действующей Красной Армии и Военно-Морского флота, партизанских формирований, транспортных коммуникаций в тылу советских войск, промышленных и др. важных объектов на территории глубокого тыла нашей страны следующие разведывательно-подрывные органы противника:
— разведывательные абверкоманды— 101, 102, 103, 104 и 18 подчиненных им абвергрупп; абверкоманда 105 (с февраля 1944 г. – Таллин), 106 (с ноября 1943 г. — Польша), Абверкоманда НБО (Симферополь), морская разведывательная команда по Черному и Азовскому морям (Румыния), абверкоманда 166М (с мая 1944 г. Таллин, Балтийское море и Финский залив);
— диверсионно-разведывательные абверкоманды — 201, 202, 203, 204, 205 и 10 подчиненных им абвергрупп;
— контрразведывательные абверкоманды — 301, 302, 303, 304. 305 и 16 подчиненных им абвергрупп;
— команды и группы экономической разведки — I ВИ/150 – I ВИ/155;
силы специального назначения Абвера – соединение «Бранденбург-800», полк «Курфюрст», батальон-полк «Бергманн» (в конце 1943 г. переименован в полк «Альпинист») и др.;
— органы полиции безопасности и СД, подчинявшиеся непосредственно Главному управлению имперской безопасности (нем. Reichssicherheitshauptamt, сокр. RSHA, РСХА) РСХА, — особые команды 7а и 7б, оперативные — 8 и 9 из оперативной группы Б, две особые команды и четыре оперативные, подчинявшиеся оперативной группе Д и выполняющие карательные функции; разведывательно-диверсионный орган «Цеппелин» и др.

О масштабах подрывной деятельности германской разведки против СССР свидетельствует тот факт, что на советско-германском фронте действовало более 130 разведывательных, диверсионных и контрразведывательных команд и групп «Абвера» и СД и около 60 школ по подготовке шпионов, диверсантов и террористов для заброски в тыл Красной Армии.

Кроме того, активную разведывательно-подрывную деятельность против войск Ленинградского, Карельского и Волховского фронтов, Балтийского флота и Архангельского военного округа осуществляли спецслужбы Финляндии, которая вступила во Вторую мировую войну на стороне стран «оси» (уже 21 июня 1941 г. финский флот начал операцию «Регата» по милитаризации Аландских островов и минированию Финского залива).

Одновременно с действием спецслужб противника на советско-германском фронте, в течение всего периода Великой Отечественной войны серьезную опасность на Дальнем Востоке для нашей страны представляла милитаристская Япония, крупная группировка войск которой находилась на территории сопредельного с СССР марионеточном государстве Маньчжоу-Го – оккупированной японцами в 1931 г. северо-восточной части Китая – Маньчжурии.

Несмотря на подписанный в Москве 13 апреля 1941 г. Пакт о нейтралитете между СССР и Японией японские спецслужбы вели против СССР и его вооруженных сил активную разведывательно-подрывную деятельность, широко используя для этих целей российских эмигрантов, китайцев, корейцев, японцев и лиц других национальностей, враждебно настроенных против нашей страны и проживавших в то время на Дальнем Востоке, с целью последующего нападения на нашу страну.

С 1933 г. организацию и проведение агентурной разведки против СССР вел 2-й (разведывательный) отдел штаба Квантунской армии, который руководил так называемыми японскими военными миссиями связи (ЯВМ), широко представленными на территории Маньчжоу-Го, главной из которых была Харбинская ЯВМ, а также так называемое «Бюро по делам российских эмигрантов» (БРЭМ), которые с 1940 г. стали подчиняться Информационно-разведывательному управлению (ИРУ) Квантунской армии.

В общей сложности части и соединения Квантунской армии за годы войны 779 раз нарушали сухопутную границу, а японские самолеты 433 раза вторгались в воздушное пространство СССР. Советская территория нередко подвергалась обстрелу, совершались другие враждебные акты. Это были целенаправленные провокационные действия, имеющие целью держать в напряжении советские войска на Дальнем Востоке.

Япония, по существу, вела против СССР не объявленную войну на море. По материалам Токийского трибунала с июня 1941 по 1945 г. японский флот незаконно задержал 178 и потопил 18 торговых советских судов, нанеся убытки на сумму 637 млн руб.

Не будь сознательно нагнетавшейся угрозы японского нападения, советские дальневосточные дивизии могли быть использованы на советско-германском фронте, что значительно сократило бы продолжительность войны и человеческие жертвы нашего народа. И тут ответственность Японии очевидна.

После разгрома немецко-фашистских войск группы армий «Центр» под Москвой (операция проходила с 5 декабря 1941 г. по 7 января 1942 г.) к весне 1942 г. было достигнуто примерное равновесие в соотношении сил на советско-германском фронте. Обе стороны перешли к обороне и стали готовиться к летней кампании. В середине мая 1942 г. немецко-фашистские войска перешли в контрнаступление.

Противнику удалось снова занять Керченский полуостров и сосредоточить все имевшиеся в Крыму силы против защитников Севастополя.

4 июля 1942 г. наши войска, героически защищавшие главную базу Черноморского флота, по приказу Ставки ВГК оставили Севастополь, что значительно осложнило обстановку на побережье и в акватории Черного моря. Неудачно для наших войск закончилось наступление Юго-Западного и Южного фронтов в районе Харькова. В результате немецким войскам удалось широким фронтом выйти к Дону и форсировать его.

В сложившейся обстановке 28 июля 1942 г. Нарком обороны СССР И. Сталин издал Приказ № 227 «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций», в котором с большой силой прозвучал главный призыв Родины: «Ни шагу назад!». Однако отступавшие войска Юго-Западного и Южного фронтов не могли остановить рвавшегося к Сталинграду противника. Началась героическая битва за Сталинград, которая имела почти такое же значение, как защита столицы и Ленинграда.

*****

Одновременно сложная и опасная обстановка возникла в районе Кавказа, где фашистские войска стремились прорваться к Баку и, преодолев Главный Кавказский хребет, выйти к Черному морю, имея целью побудить Турцию объявить войну Советскому Союзу.

В этих условиях руководство НКВД СССР принимало конкретные и необходимые меры по перестройке работы подчиненных органов. При этом ставились задачи по своевременному выявлению, предупреждению и пресечению разведывательно-подрывной деятельности немецких спецслужб, действовавших на советско-германском фронте, на временно оккупированной советской территории и в глубоком тылу.

В сообщении НКВД СССР № 1407/Б от 2 августа 1942 г. в ГКО и ЦК ВКП(б) об итогах борьбы с агентурой немецкой военной разведки отмечается, что
«…С начала текущего года германская военная разведка усилила переброску своей агентуры в ближайшие и глубокие тылы и части Красной Армии для проведения шпионской, диверсионной и другой подрывной работы. С 1 января т.г. органами НКВД арестовано 7.755 агентов противника, а всего с начала войны — 11.765 человек.
В отличие от прошлого года, когда германская военная разведка бросала в наши тылы наспех завербованных шпионов, диверсантов, распространителей провокационных слухов и пропагандистов «силы и мощи германской армии», значительная часть перебрасываемой в настоящее время германской агентуры обучена в специальных школах военных разведчиков и диверсантов. НКВД СССР учтено 36 школ германской военной разведки на временно оккупированной территории, в которых обучается одновременно до 1500 разведчиков и диверсантов, завербованных противником из числа главным образом военнопленных командиров и бойцов Красной Армии.
Большую часть своей обученной агентуры противник забрасывает через линию фронта и на самолетах группами в 3-4, реже — в 10—20 человек. Некоторые из них снабжаются портативными радиостанциями для передачи шпионских сведений по радио. Переброску своей агентуры на самолетах противник начал проводить с марта. За это время органами НКВД задержано 222 вражеских парашютиста. У парашютистов изъято 74 радиостанции, значительное количество взрывчатых и зажигательных веществ, аппараты для подслушивания телефонных разговоров и различные принадлежности для диверсионных действий. Из числа изъятых радиостанций немецких военных разведчиков используется для дезинформации противника 31 радиостанция.
В марте-апреле основная часть вражеских военных разведчиков-парашютистов с радиостанциями была выброшена в городах Вологда, Ярославль, Иваново, Горький, Куйбышев, Молотов, Рыбинск, Пенза, Сызрань, Саратов, Сталинград, Балашов и Казань с задачей собирать сведения о находящихся в этих пунктах частях Красной Армии, их вооружении, степени обученности, национальном и возрастном составе, о характере и количестве воинских перевозок по железнодорожным магистралям, и особенно перевозок иностранной техники, поступающей из Архангельска, обеспеченности личного состава красноармейских частей и населения противохимическими средствами и о работе промышленности на оборону.
Большая группа военных разведчиков-парашютистов противником была выброшена также в прифронтовую зону — города Ленинград, Тихвин, Волхов, Бологое, Селижарово, Осташков, Калинин, ст. Сонково (Ярославской железной дороги) с заданиями по разведке дислокации и численности войск и поступления пополнений на фронт, выяснения мест нахождения штабов, аэродромов и оборонных сооружений.
Диверсионные группы и диверсанты в этот период времени выбрасывались противником на железнодорожные магистрали Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов с задачей вывода из строя важнейших железнодорожных сооружений.
В мае-июне германские разведчики-парашютисты выбрасывались преимущественно на северо-западном направлении фронта (Волхов, Лодейное Поле, Тихвин, Калинин, Кострома, ст. Овинище Ярославской железной дороги) с задачей вести наблюдение за передвижением воинских грузов по железным дорогам, а также на Кавказ.
Выброшенные на Кавказ разведчики имели задания пробраться в города Орджоникидзе, Грозный, Минеральные Воды, Новороссийск, Нальчик, Армавир, Сальск, Ростов, Адлер, Туапсе, Сухуми, Тбилиси, станица Беслан, Прохладная и Тихорецкая, выяснять дислокацию и количество воинских частей в этих пунктах, разыскивать пригодные для воздушных десантов площадки, устанавливать связь с действующими бандами и националистическим контрреволюционным подпольем на Кавказе и активизировать их подрывную работу.
В июле, с начала активных действий противника на Юго-Западном фронте, германская военная разведка забрасывает своих разведчиков в места предполагаемой концентрации и подвоза наших войск на центральном, юго-западном и южном участках фронта (Тула, Елец, Тамбов, Мичуринск, Саратов, Балашов, Поворино, Ртищево, Калач, Сталинград, Грязи, Тихорецкая) с заданием вести наблюдение за передвижением красноармейских частей, боеприпасов и техники через эти пункты. В этих же направлениях противник за последнее время выбрасывает также диверсионные группы с задачей разрушения железнодорожных путей и мостов.
Отмечаются попытки германских военных разведывательных органов заслать свою агентуру в части и органы управления Красной Армии.
Агенты германской разведки в большинстве случаев перебрасываются в форме военнослужащих Красной Армии, снабжаются оружием советского производства, крупными суммами денег (от 3 до 30 тысяч рублей), поддельными документами (красноармейскими книжками, справками эвакогоспиталей, служебными предписаниями действующих на фронте частей Красной Армии, чистыми бланками со штампами и печатями), наборами печатей и штампов, а иногда и пакетами с фиктивными боевыми донесениями.
Благодаря этим документам, а также из-за недостаточной бдительности некоторых лиц командно-политического состава частей и советских органов шпионам в ряде случаев удавалось беспрепятственно проникать через линию фронта, свободно передвигаться и оседать в тылу.
Из допросов задерживаемых в последнее время немецких шпионов устанавливается, что германские разведывательные органы, прежде чем перебрасывать завербованную агентуру в наш тыл, используют ее для шпионской и провокаторской работы в лагерях для военнопленных, направляют в партизанские районы для выявления местонахождения партизанских отрядов и лиц, оказывающих им помощь, и т.п. Этим путем германская военная разведка стремится создать работоспособную сеть своей агентуры, действующей в нашем тылу.
За последнее время германская военная разведка засылает своих агентов в нашу прифронтовую полосу с заданием связаться со скрывающимися в лесах дезертирами и организовывать из их числа диверсионные группы для вывода из строя средств связи, мостов и для других диверсионных действий».

Как видим, в этот период в Управлении Особых отделов НКВД СССР осуществлялось централизованное накопление информации о тактике разведывательно-подрывной деятельности немецкой разведки, местах дислокации конкретных разведорганов и школ, о составе работавших в них кадровых разведчиков, завербованной противником агентуре, проходившей там подготовку и забрасываемой в тыл Красной Армии. Обобщалась и анализировалась информация о методах вербовочной работы, заброски и выполнения заданий в нашем тылу. По каждому выявленному разведоргану или разведшколе противника в НКВД СССР готовились обзоры и ориентировки, издавались директивы о розыске завербованной и прошедшей в ней подготовку агентуры.

*****

В 1942 г. борьба советской военной контрразведки с разведывательно-подрывной деятельностью фашистской Германии приобретала все более системный, целенаправленный характер. В это же время продолжалось дальнейшее развертывание новых органов военной контрразведки во вновь формируемых в тыловых районах страны соединениях и объединениях Красной Армии.

Из-за переброски крупных войсковых контингентов в связи проведением стратегических и фронтовых операций, перемещения линии фронта постоянно шло переподчинение и реорганизация органов военной контрразведки. Они неоднократно передавались из одной структуры (корпуса, армии, фронта, военного округа) в другую. Соответственно изменялась и их подчиненность. В ходе оборонительных боев или наступления войска часто меняли места своей дислокации, что лишало руководство и оперативный состав возможности глубоко изучить оперативную обстановку, тщательно и заблаговременно готовить оперативные мероприятия.

В ходе зафронтовой работы в тылу противника создавались информационная база и оперативные предпосылки для развертывания контрразведывательной работы в районах, освобождаемых от оккупантов, в ряде документов даны требования к подбору, подготовке и обучению агентуры для заброски в тыл противника, организации нелегальных резидентур, определены объекты агентурного проникновения. Среди них — разведывательные и контрразведывательные органы противника, создаваемые и поддерживаемые ими антисоветские и националистические организации, карательные формирования, администрация оккупационных властей.

В 1942 г. военная контрразведка располагала довольно детальной информацией о Варшавской, Смоленской, Борисовской, Полтавской, Мценской, Яблонской. Рижской, Симферопольской, Петрозаводской и других разведывательных и диверсионных школах Абвера, действовавших на советско-германском фронте.

Только в этом году особыми отделами фронтов Красной Армии было выявлено 50 школ, курсов, разведпунктов германской военной разведки и других подразделений спецслужб противника.

Иными словами, в органах госбезопасности происходило становление централизованной и оперативно действующей системы местного и всесоюзного розыска вражеских агентов, изменников Родины и других опасных преступников.

Была разработана методика организации поиска агентуры при установлении фактов ее заброски, создана система радиоконтрразведки.

В этот период продолжались уже начатые и завязывались новые оперативные игры, развитие которых привело к важным для советской контрразведки результатам.

В целях выявления среди бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и вышедших из окружения одиночным порядком без оружия и документов или проживавших на оккупированной территории противника изменников родины, шпионов и дезертиров, Постановлением ГКО № 1069сс от 27 декабря 1941 г. было принято решение по организации и проведению их фильтрации: обнаруживаемых бывших военнослужащих Красной Армии задерживать и направлять в распоряжение начальников сборно-пересыльных пунктов (СПП) Наркомата Обороны.

Для содержания указанных выше категорий бывших военнослужащих и обеспечения их фильтрацией НКВД СССР поручено организовать специальные лагеря. Лиц, в отношении которых после проверки их Особыми отделами не будет установлено компрометирующих материалов, начальникам лагерей передавать соответствующим военным комиссариатам – по территориальности.

Оперативность проверки обусловливалась крайне высокой потребностью армии в людских резервах. В то же время сложность этой работы состояла в квалифицированной проверке значительного количества лиц для выявления среди них шпионов и диверсантов противника, а также дезертиров и лиц, совершивших иные тяжкие преступления. Для этой цели было создано 19 фильтрационных лагерей с Особыми отделами в них.

Так, по состоянию на 23 февраля 1942 г. в ходе боевых действий Красной Армии всего освобождено из плена и собрано лиц, находившихся в окружении противника, 128.132 человека. Одновременно с этим, войсками НКВД по охране тыла Действующей армии по состоянию на 1 апреля 1942 г. задержано лиц, подлежащих фильтрации, — 842.432 человека.
Из их числа разоблачено:
шпионов, террористов, диверсантов и бандитов — 1.627;
ставленников немецких властей, пособников врага и прочего элемента — 3.798.
При этом абсолютное большинство проходивших фильтрацию возвращались или для продолжения службы в рядах Красной Армии, или к месту жительства, а лица, совершившие преступления, и агентура противника, арестовывались и предавались суду.

*****

Как отмечено было выше, начало Великой Отечественной войны заставило руководство органов безопасности внести серьезные изменения в систему подготовки и переподготовки кадров, в первую очередь для подразделений фронтовой военной контрразведки.

Чтобы полнее удовлетворить потребности органов военной контрразведки и территориальных органов в кадрах, в июне — октябре 1941 г. был произведен досрочный выпуск слушателей отдельных курсов. Так, 26 июня 1941 г. 264 слушателя курсов усовершенствования руководящего состава Высшей школы НКВД СССР были откомандированы в ОМСБОН, а 238 слушателей курсов по подготовке оперативного состава для особых отделов направлены на работу в особый отдел Московского военного округа.

Приказом НКВД СССР от 23 июля 1941 г. при Высшей школе НКВД СССР были организованы курсы подготовки оперативных работников для особых отделов НКВД СССР численностью 850 человек продолжительностью в 24 рабочих дня.

Ввиду острой нехватки квалифицированных кадров начальник 4 управления НКВД СССР П.А. Судоплатов и его заместитель Н.И. Эйтингон предложили Л.П. Берия освободить из тюрем бывших сотрудников органов безопасности. Согласие было получено.

Пополнение кадрами шло и путем возвращения на службу ветеранов. С началом войны многие чекисты, уже не служившие в ведомстве, уволенные в отставку, направили на имя Л.П. Берия заявления с просьбой отправить их на фронт.

Для укомплектования особых отделов вновь развертываемых частей и соединений Красной армии оперативным составом в военную контрразведку было направлено большое число оперативных работников территориальных органов безопасности, а также армейских офицеров.

Только из территориальных и транспортных органов госбезопасности в особые отделы НКВД прибыли на пополнение около 20 тыс. оперативных работников, которые не имели опыта работы в армейских условиях. К примеру, Особый отдел Ленинградского фронта пополнился из территориальных органов госбезопасности 1,5 тыс. новых сотрудников.

12 декабря 1941 г. был издан приказ НКВД СССР № 002014/к о проведении отбора и специальной подготовки чекистских кадров для укомплектования особых отделов, формировался резерв сотрудников для направления в особые отделы НКВД на должности оперуполномоченных и старших оперуполномоченных

В этот же период в целях «подготовки на случай надобности для зачисления на оперативную работу по линии органов особых отделов НКВД» было принято решение призвать на двухмесячную учебно-практическую подготовку чекистов запаса, работающих в системе других не оперативных управлений НКВД СССР. Все отобранные чекисты зачислялись в резерв отдела кадров НКВД СССР.

Одной из мер подготовки чекистских кадров стало расширение сети учебных заведений органов безопасности.Приказом НКВД СССР № 00429 от 4 марта 1942 г. были организованы Московская и Бакинская межкраевые школы, а численность слушательского состава Высшей школы НКВД СССР, а также Горьковской, Свердловской, Ташкентской, Ростовской, Хабаровской, Тбилисской и Алма-Атинской межкраевых школ значительно возросла: общая численность слушателей чекистских школ увеличилась с 2 до 3,6 тыс. человек.

Очередной этап в совершенствовании системы подготовки кадров для органов военной контрразведки пришелся на весну 1942 г.

22 мая 1942 г. был издан ряд приказов НКВД СССР, в соответствии с которыми при Особом отделе НКВД Сибирского военного округа были созданы курсы резерва подготовки оперативно-чекистских кадров для особых отделов НКВД с количеством слушательского состава на один набор в 300 человек. Срок обучения устанавливался в два месяца, начиная с 1 июня 1942 г. При особых отделах НКВД Балтийского и Тихоокеанского флотов создавались курсы по подготовке и переподготовке оперативно-чекистских кадров с общей численностью курсантского состава 100 и 80 человек соответственно. Срок обучения устанавливался в три месяца

Определенная работа по повышению квалификации оперативного состава осуществлялась и непосредственно во фронтовых особых отделах, так как в ходе ожесточенных боев 1941 г. — начала 1942 г. органы военной контрразведки, как и войска, понесли серьезные потери в личном составе, о чем было сказано выше.

Напряженная обстановка на всех фронтах и особенно под Сталинградом, активные действия вражеской разведки побудили руководство военной контрразведки провести в августе 1942 г. дополнительные мероприятия «по укреплению особистских кадров полков, дивизий и армий».

В рамках этих мероприятий было решено– откомандировать на постоянную работу на фронт из аппарата УОО НКВД СССР и особых отделов внутренних округов. За оперработниками направленными «на укрепление» сохранялись прежние оклады содержания. Особо подчеркивалось, что направлению подлежали только опытные сотрудники.

*****

В ходе контрразведывательного обеспечения оборонительно-наступательных стратегических операций войсками Красной Армии (с июля 1942 г. до начала 1943 г. было проведено более 13 операций), которые особенно ожесточенный характер приняли под Сталинградом и на Кавказе, особые отделы НКВД СССР продолжали главное внимание уделять активному поиску вражеской агентуры, борьбе с переходом военнослужащих на сторону врага и дезертирством. При этом командование фронтов регулярно получало от военных контрразведчиков разведывательную информацию о численности, дислокации, передвижении немецких войск и обстановке на оккупированных врагом районах.

Однако начавшаяся осенью 1942 г. очередная реорганизация института политических руководителей в Красной Армии вновь внесла коррективы в работу низового звена сотрудников органов военной контрразведки.

В связи с Указом ПВС СССР от 9 октября 1942 г. «Об установлении полного единоначалия и упразднения института военных комиссаров в Красной Армии» и Постановлением ГКО от 13 октября 1942 г. «О подчинении уполномоченного Особого отдела в полку и начальника Особого отдела соединения командиру части или соединения» приказом НКВД СССР №002279 от 14 октября 1942 г. 4-й пункт приказа НКВД СССР № 00940 от 19/VII-41 г. в части подчинения начальников особых отделов дивизий и оперативных уполномоченных особого отдела в полках соответственно комиссару дивизии и комиссару полка был отменен, а старший оперуполномоченный и оперуполномоченный особого отдела в полку и начальник особого отдела соединения одновременно с подчинением по линии особых отделов НКВД были подчинены соответственно командиру полка и командиру соединения.

21 октября 1942 г. аналогичное Постановление ГКО № 2433 было принято в отношении подчинения сотрудников военно-морской контрразведки – уполномоченного особого отдела НКВД на корабле (части) и начальника особого отдела соединения (в том числе флотилий, входящих в состав флота) – «…подчинить… одновременно с подчинением по линии органов НКВД соответственно командиру корабля (части) и командиру соединения».

Такое решение инстанций было принято в целях установления полного единоначалия в РККА и ВМФ, что диктовалось ходом Великой Отечественной войны, но при этом как и предыдущие решения ГКО от 17 июля 1941 г. и 10 января 1942 г. (о чем сказано выше) продолжало вносить двоякий смысл при организации особыми отделами контрразведывательной работы, когда командование зачастую вмешивалось в оперативную деятельность и стремилось использовать военных контрразведчиков по своему усмотрению.

Однако, в целом проведенные реформы органов безопасности позволили создать единое мощное правоохранительное ведомство, способное в самый тяжелый, начальный период войны (по принятой в российской историографии классификации – с 22 июня 1941 г. по ноябрь 1942 г.) решать такие серьезные задачи, как борьба со спецслужбами противника; зафронтовая работа; борьба с изменой Родине в форме перехода на сторону врага; борьба дезертирством и членовредительством; пресечение распространения панических слухов; информирование руководства страны и высшего военного командования о реальном положении в Действующей армии и проблемах, негативно влияющих на ее боеспособность.

Вместе с тем помимо борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью,  спецслужб противника, органы военной контрразведки также занимались наведением порядка в войсках и прифронтовой полосе, боролись с мародерами и расхитителями военного имущества, расследовали аварии и катастрофы с боевой техникой. Выявляли причины неудовлетворительного снабжения войск боеприпасами, продовольствием и военным имуществом, фактами морально-бытового разложения отдельных секретоносителей–военнослужащих штабов и органов военного управления и другими подобными вопросами, оказывающими влияние на боеготовность и боеспособность войск, но зачастую отвлекающих от выполнения возложенных на них главных задач борьбы с противником.

*****

К концу 1942 г. – началу 1943 г. накопленный с начала войны практический опыт борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб фашистской Германии и успехи Красной Армии в проведении стратегических операций, в которых военная контрразведка принимала самое активное участие, позволило руководству органов государственной безопасности СССР прийти к выводу о необходимости более четко сформулировать дальнейшие задачи, стоящие перед военной контрразведкой в ходе войны, выделив при этом приоритетные и отказавшись от второстепенных.

После Сталинградской битвы, в начале марта 1943 г. первый зам.наркома В.Н. Меркулов собрал в Москве срочное совещание начальников Особых отделов ряда фронтов и армий. (В.С. Абакумов на нем не присутствовал), на котором обсуждались вопросы реорганизации органов военной контрразведки. По окончанию совещания все предложения выступавших были обобщены для доклада руководству.

31 марта 1943 г. Верховный главнокомандующий Сталин И.В. принял руководителей НКВД СССР — Л.П. Берия, В.Н. Меркулова и В.С. Абакумова.

После этого и последующих докладов нескольких вариантов планируемой реформы органов безопасности, они не прошли одобрения у Верховного главнокомандующего, в то же время И.В. Сталин не допустил дальнейшей отсрочки и принял решение вернуться к реформе по тому же варианту, который был проведен в жизнь накануне войны.

Это решение выглядело логичным, так как военная обстановка и оперативная ситуация в 1943 г. диктовали необходимость объединения усилий руководства обороной государства и обеспечением безопасности в армии и на флоте.

Нужны были перемены и в самих структурах огромного аппарата НКВД СССР, обеспечивавшего охрану тыла фронта и коммуникаций, курировавшего стратегические стройки, места заключения и располагавшего для этого специальными войсками разного назначения.

За день до решения вопроса о создании НКГБ СССР, то есть 13 апреля 1943 г., кабинет председателя ГКО И.В. Сталина в одно и то же время посетили и провели там более двух часов члены ГКО В.М. Молотов, Г.М. Маленков, Л.П. Берия, В.Н. Меркулов, зам.наркома обороны и начальник ГлавПУ РККА А.С. Щербаков, зам. наркома обороны по кадрам Ф.И. Голиков, а также семь руководителей особых отделов фронтов, которых возглавлял начальник Управления ОО НКВД СССР – зам.наркома В.С. Абакумов.

На заседании шла речь о выделении военной контрразведки из системы НКВД и придании ей определенного статуса в рамках военного ведомства.

На основании решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 14 апреля 1943 г. «Об организации Народного комиссариата государственной безопасности СССР» ЦК ВКП(б) в этот же день постановил :
1. Выделить из состава Народного комиссариата внутренних дел СССР оперативно-чекистские управления и отделы и на их базе организовать Народный комиссариат государственной безопасности СССР (НКГБ).
2. Возложить на Народный комиссариат государственной безопасности СССР выполнение задач по обеспечению государственной безопасности СССР:
— ведение разведывательной работы за границей;
— борьбу с подрывной, шпионской, диверсионной, террористической деятельностью иностранных разведок внутри СССР (за исключением частей и учреждений Красной Армии и Военно-Морского флота и войск НКВД);
— борьбу со всякого рода антисоветскими элементами и проявлениями среди различных слоев населения СССР, в системе промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства и проч.;
— охрану руководящих кадров партии и правительства.
Народным Комиссаром государственной безопасности СССР назначить тов. Меркулова В.Н., освободив его от обязанностей первого заместителя Народного Комиссара внутренних дел СССР.
Первым заместителем Народного Комиссара государственной безопасности СССР назначить тов. Кобулова Б.З., освободив его от обязанностей заместителя Народного Комиссара внутренних дел СССР.
Организовать в союзных и автономных республиках народные комиссариаты государственной безопасности, а в краях и областях — управления Наркомата Государственной Безопасности.
Организацию республиканских, краевых, областных и районных органов Наркомата Государственной Безопасности произвести на основе выделения оперативно-чекистских управлений, отделов и отделений из существующих аппаратов Народного Комиссариата Внутренних Дел, построив их применительно к утвержденной настоящим постановлением структуре Наркомата Государственной Безопасности.

Данное решение было утверждено Указом ПВС СССР 14 апреля 1943 г. Как видим из документа, органы военной контрразведки в структуру НКГБ СССР не были включены.

Одновременно с этим по указанию И.В. Сталина Управлением Особых отделов под руководством В.С.Абакумова продолжается доработка пакета нормативных актов, касающихся реорганизации органов военной контрразведки.Для этого еще в начале апреля была создана временная группа разработчиков во главе с зам. начальника Управления Особых отделов, опытнейшим контрразведчиком генерал-лейтенантом И.Я. Бабичем. В группу вошло по одному представителю особых отделов каждого фронта, военного округа и от каждой штатной должности, начиная от старшего оперативного уполномоченного до заместителя начальника Особого отдела фронта, военного округа. В состав комиссии был также включен представитель и от особых отделов Военно-морского флота.

Наконец, 14 апреля два руководителя НКВД СССР, В.Н. Меркулов и В.С. Абакумов, представили в ГКО на имя И.В. Сталина для утверждения проекты Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР об организации Главного управления контрразведки «Смерш» НКО, Управления контрразведки «Смерш» НКВМФ и Отдела контрразведки «Смерш» НКВД СССР, а также Положения о ГУКР «Смерш» НКО СССР и его органах на местах.

19 апреля 1943 г. проект постановления СНК (третий вариант), отработанный в НКВД и согласованный с Верховным Главнокомандующим, был подписан уже без исправлений, за исключением того, что И.В. Сталин утвердил его как глава правительства, а не председатель ГКО.

Согласно постановлению СНК СССР за № 415-138 сс от 19 апреля 1943 г, из ведения НКВД СССР были изъяты Управление особых отделов, в том числе и Морской отдел данного подразделения, на базе которых образовывались Главное управление контрразведки «Смерш» НКО СССР и Управление контрразведки «Смерш» НКВМФ.

Одновременно в системе НКВД СССР на базе 6-го отдела УОО был организован Отдел контрразведки «Смерш» НКВД СССР, который обеспечивал безопасность учреждений и войск Наркомата внутренних дел.

Контрразведка «Смерш» НКО, по сути, решала те же задачи, что и бывшее УОО НКВД СССР. Они конкретизированы в соответствующих пунктах постановления:
– борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии;
– принятие через командование необходимых оперативных и иных мер «к созданию на фронтах условий, исключающих возможность безнаказанного прохода агентуры противника через линию фронта с тем, чтобы сделать линию фронта непроницаемой для шпионских и антисоветских элементов»;
– борьба с предательством и изменой Родине в частях и учреждениях армии, с дезертирством и членовредительством на фронтах, проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении противника, а также
– выполнение специальных заданий Народного комиссара обороны».
Специальным пунктом постановления было отмечено, что органы «Смерш» освобождаются от выполнения других, кроме изложенных выше, задач.
Этим же актом повышался статус начальника ГУКР «Смерш» НКО: он объявлялся заместителем наркома обороны, т.е. И.В. Сталина, и подчинялся, как было записано, «непосредственно ему».

В приложении к Постановлению СНК СССР №415–138сс изложена структура Главного Управления контрразведки Народного Комиссариата Обороны (ГУКР «Смерш»):
– Начальник ГУКР НКО «Смерш».
– Заместители начальника ГУКР.
– Помощники начальника Главного Управления (по числу фронтов) с приданными им группами оперативных работников, на которых возлагается обязанность руководства работой органов «Смерш» на фронтах.
1-й Отдел — агентурно-оперативная работа по центральным органам Красной армии — Управлениям Наркомата Обороны.
2-й Отдел — работа среди военнопленных, представляющих интерес для органов «Смерш», проверка военнослужащих Красной армии, бывших в плену и окружении противника.
3-й Отдел — борьба с агентурой противника (парашютистами), забрасываемой в наш тыл.
4-й Отдел — контрразведывательная работа на стороне противника в целях выявления каналов проникновения его агентуры в части и учреждения Красной Армии.
5-й Отдел — руководство работой органов «Смерш» военных округов.
6-й Отдел — следственный.
7-й Отдел — оперативный учет, статистика.
8-й Отдел — оперативная техника.
9-й Отдел — обыски, аресты, установки, наружное наблюдение.
10-й Отдел — «С» — работа по особым заданиям.
11-й Отдел — шифрсвязь.
Отдел Кадров — подбор и подготовка кадров для органов «Смерш», формирование новых органов «Смерш».
Адмфинхозотдел — финансовое и материально-хозяйственное обслуживание Управления,
Комендатура
Секретариат.
Заместителем народного комиссара обороны СССР и начальником ГУКР «Смерш» НКО был назначен комиссар госбезопасности 2-го ранга В.С. Абакумов.
Он и его заместители по «Смершу» генерал-лейтенанты П.Я. Мешик, Н.Н. Селивановский и И.Я. Бабич в связи с новыми назначениями освобождались от своих прежних постов в центральном аппарате НКВД и в особых отделах фронтов.
Начальником отдела кадров ГУКР «Смерш» НКО был назначен полковник И.И. Врадий, который с 26 мая стал зам.начальника Управления ГУКР «Смерш» по кадрам с присвоением звания генерал-майор.
Народный комиссар ВМФ СССР адмирал Н.Г. Кузнецов должен был представить на утверждение структуру органов «Смерш» НКВМФ, кандидатуры начальника управления и его заместителей, а нарком внутренних дел СССР генеральный комиссар госбезопасности Л.П. Берия — рассмотреть и утвердить структуру Отдела контрразведки «Смерш» внутри своего ведомства.

Для военного обеспечения оперативной работы, охранения мест дислокации органов «Смерш» и фильтрационных пунктов, конвоирования и охраны арестованных из частей Красной Армии выделялись (как и ранее):
для фронтового управления «Смерш» — батальон (420 чел.),
для армейского отдела — рота (124 чел.).
для отдела корпуса, дивизии и бригады — взвод (43 чел.).

27 апреля 1943 г. И.В. Сталин утвердил штат Главного управления «Смерш» НКО СССР в количестве 646 человек, предусматривавший должности четырех заместителей начальника и его 16 помощников с аппаратом из 69 оперативных сотрудников на уровне начальников отделений, старших оперуполномоченных и помощников оперуполномоченных.

В течение апреля, мая и июня 1943 г. Верховный Главнокомандующий, по представлениям В.С. Абакумова, утвердил структуру и штаты фронтовых, окружных и гарнизонных органов «Смерш», персональные назначения и воинские звания руководящего состава Главного управления и местных органов военной контрразведки.

Штат управления «Смерш» фронта, в составе которого было свыше пяти общевойсковых армий, определялся в количестве 130 человек, менее пяти — 112, отдела «Смерш» армий — 57, отдела «Смерш» дивизии – 21; отдела «Смерш» округа — от 102 до 193 (самый большой — в МВО).

*****

20 мая 1943 г. вышло специальное Постановление ГКО «О заместителях наркома обороны» № ГКО-3399сс, согласно которому В.С. Абакумов, оставаясь начальником ГУКР «Смерш» НКО, был освобожден от должности заместителя наркома (в числе других 16 заместителей Верховного главнокомандующего, командующих родов войск и начальников главных управлений). Такая реорганизация в постановлении ГКО мотивировалась тем, что в начале войны Наркомат обороны перестраивался применительно к нуждам войны и когда во главе главных управлений и родов войск были выдвинуты новые руководители, авторитет которых необходимо было поднять путем назначениях их заместителями наркома.

В данный момент, когда наркомат уже приспособился к нуждам войны, а начальники главных управлений и командующие родов войск приобрели достаточный опыт и авторитет, нет больше необходимости иметь большое количество заместителей и сохранять за начальниками главных управлений и командующими родов войск должность заместителей наркома обороны.

ГКО постановляет:
1. Иметь в НКО двух заместителей наркома: первого заместителя – Маршала Советского Союза Жукова, и заместителя по Генштабу – Маршала Советского Союза Василевского.
2. освободить от должности заместителей наркома обороны тт. <…> (далее по списку семнадцать руководителей высшего звена НКО СССР)

*****

В соответствии с чрезвычайными условиям военного времени органы «Смерш» наделялись широкими правами и полномочиями. Они осуществляли полный комплекс оперативно-розыскных мероприятий с использованием всех характерных для спецслужбы оперативных сил и средств. В установленном законодательством порядке военные контрразведчики могли осуществлять выемки, обыски и аресты военнослужащих Красной Армии, а также связанных с ними гражданских лиц, подозревавшихся в преступной деятельности.

Согласно Положению, органы «Смерш» производят аресты военнослужащих Красной Армии в следующем порядке:
а) Аресты рядового и младшего начсостава – по согласованию с прокурором.
б) Среднего начсостава – по согласованию с командиром и прокурором соединения, части.
в) Старшего начсостава – по согласованию с Военными Советами и прокурором.
г) Высшего начсостава – с санкции Народного Комиссара Обороны.

Верховный Главнокомандующий поддержал просьбу военной контрразведки о создании специальных школ и курсов для подготовки и переподготовки кадров армейских чекистов.

Начали функционировать на постоянной основе 1-я и 2-я Московские школы, соответственно, на 600 и 200 человек, Ташкентская школа — на 300 человек, Хабаровская — на 250 и курсы в Новосибирске и Свердловске — на 250 человек, с четырехмесячным сроком обучения.

Рассматривая документы об организации школ, И.В. Сталин сделал поправку и лично внес дополнения, указав, что срок обучения в них должен быть от шести до девяти месяцев.

В октябре 1943 года приказом ГУКР «Смерш» НКО № 0255 на базе краткосрочных курсов в Новосибирске была развернута школа ГУКР «Смерш» НКО СССР с шестимесячным, а позднее с годичным сроком обучения с контингентом 400 слушателей.

Таким образом, в течение 1943 г. была создана система органов и учебных заведений ГУКР «Смерш», охватывающая все Вооруженные Силы страны.

*****

Подводя итоги борьбы органов безопасности СССР с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб фашистской Германии и ее союзников в годы Великой Отечественной войны, следует отметить, что органы военной контрразведки армии и флота внесли основной вклад в достижение победы над врагом, а в самые первые годы войны они спасли Красную армию от развала и паники.

В период 1941–1944 гг. от 55 до 65% всех вражеских агентов, обнаруженных органами госбезопасности СССР, были разоблачены непосредственно в зоне боевых действий. В 1945 году этот показатель достиг 88 процентов.

Военные контрразведчики смогли не только противостоять такому сильному противнику, как фашистские спецслужбы, но и во многом превзошли врага. Заслуживает внимания тот факт, что за весь период войны ни одного агента среди сотрудников ГУКР «Смерш», в штабах и иных органах военного управления вражеским спецслужбам приобрести не удалось.

Успех советских военных контрразведчиков признал и противник.

По свидетельству бывшего начальника штаба Верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршала Кейтеля, «в ходе войны данные от нашей агентуры касались только тактической зоны. Мы ни разу не получили данных, которые оказали бы серьезное воздействие на развитие военных действий».

Всего за годы Великой Отечественной войны Особые отделы НКВД СССР – ГУКР «Смерш» НКО и подчиненные ему органы арестовали (согласно отчетным документам):
шпионов – 33.497,
диверсантов – 3.533,
террористов – 6.447,
изменников Родины – 105.838,
за антисоветскую агитацию – 83.839,
дезертиров и членовредителей – 136.392,
трусов и распространителей панических слухов – 11.780.

Действия чекистов во время войны отличались высоким патриотизмом и героизмом, проявленными ими в борьбе с фашистскими спецслужбами.

29 сотрудников органов безопасности были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.
Из них четыре сотрудника военной контрразведки:
– ст. лейтенант Жидков Петр Анфимович (1904 – 6 ноября 1943. Погиб под Киевом);
– лейтенант Чеботарев Василий Михайлович (25 июня 1918 – 28 июня 1944. Погиб под г. Борисов Минской обл.);
– лейтенант Кравцов Григорий Михайлович (14 марта 1922 – 14 января 1945. Погиб под г. Пулавы, Польша);
– лейтенант Крыгин Михаил Петрович (18 июля 1918 – 13 августа 1945. Погиб при освобождении корейского порта Сейсин).

Кроме того, заслуживает достойной памяти и бывший зам. начальника Новосибирской школы МГБ СССР – начальник учебного отдела (с 1951 –1964 гг) – Герой Советского Союза подполковник – Миловатский Василий Григорьевич (24 апреля 1912 – 27 октября 1987).

К сентябрю 1942 г. ст. лейтенант Миловатский В.Г. командовал ротой 322-го батальона морской пехоты 255-й бригады морской пехоты 56-й армии Закавказского фронта. Отличился во время битвы за Кавказ. В период с 20 сентября по 12 октября 1942 года рота лейтенанта В. Миловатского отразила 19 вражеских контратак, уничтожив 870 солдат и офицеров противника.

В августе-сентябре 1942 года лично уничтожил 128 солдат и офицеров противника. Указом ПВС СССР от 31 марта 1943 г. за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» старший лейтенант Василий Григорьевич Миловатский был удостоен звания Героя Советского Союза.

Всего за период Великой Отечественной войны более 60 тыс. сотрудников военной контрразведки награждены орденами и медалями.

По уточненным на сегодняшний день данным, 61.882 сотрудника отечественных спецслужб не вернулись с полей сражений, и большинство из них – сотрудники Особых отделов НКВД СССР – отделов ГУКР «Смерш» НКО СССР.

Вечная им память и благодарность от советского народа и последующих поколений в веках!

Полковник в отставке А. Макаров